пра сайт
хвалі апытанняў
аналітыка
індыкатары
датасэты
іншыя даследаванні
F.A.Q.
telegram
By/Ru
En
BY/RU
ENG
telegram
F.A.Q.
ІНШЫЯ ДАСЛЕДАВАННІ
ДАТАСЭТЫ
ІНДЫКАТАРЫ
АНАЛІТЫКА
ХВАЛІ АПЫТАННЯЎ
ПРА САЙТ
аналітыка
За каго заўзеюць беларусы на Еўра-2024?
Апытанне паказвае выразны інтарэс да Чэмпіянату па футболе і разнастайнасць прыхільнасцяў беларусаў.
(Не)честные ответы в опросах: страх, прагматизм и искренняя нейтральность
Качественное исследование фактора страха.
Якую Беларусь хочуць беларусы?
Другі даклад Цэнтра новых ідэй з серыі «Belarus Narratives».
Почему беларусы восстали в 2020 году?
Как относительная депривация стала одним из триггеров протеста года и может стать им снова.
Взгляды беларусов на войну и влияние фактора страха
Первый доклад Центра новых идей из серии «Belarus Narratives».
Два измерения политического пространства: беларусы между Лукашенко и усталостью
Почему «нейтралы» нейтральны?
Што думаюць беларусы пра аборты і гендарную няроўнасць?
Пра стаўленне да абортаў, роўнасць паміж мужчынамі ды жанчынамі, пра дыскрымінацыю паводле сексуальнай арыентацыі.
Как прошел референдум-2022?
Как на самом деле прошел референдум по внесению поправок в Конституцию? Результаты кампании согласно опросу Chatham House.
Сколько людей пришло к урнам?
В феврале 2022 года на референдум об изменении Конституции предположительно пришёл лишь каждый второй беларус.
Как проголосовали беларусы и что думают про официальные итоги?
48% участников референдума выбрали вариант «ЗА». Распределение остальных ответов можно назвать «протестным», либо «неоднозначным».
Насколько беларусы поняли, что значат поправки в Конституцию?
26% беларусов заявили о том, что они хорошо осведомлены о предлагаемых изменениях в Конституцию.
Чего ожидали беларусы после референдума?
Подавляющее большинство беларусов не ожидали, что в результате референдума произойдут какие-либо изменения.
Про мифы, толерантность и социальную дистанцию
Беларусов часто называют толерантным народом. Соответствует ли это действительности?
Фактор страха при исследованиях в Беларуси
Может ли страх отвечать на политические вопросы искажать результаты независимых социологических исследований?